Большое интервью с меценатом и бизнесменом Юрием Сапроновым. В его гольф-курорте в Харькове Superior Golf & Spa Resort за последние годы жили многие звезды спорта – здесь базировалась сборная Украины, «Ман Сити» и другие соперники «Шахтера» по Лиге чемпионов.
― Всю жизнь занимался производством. 10 лет назад меня перемкнуло сделать в Харькове кусочек Европы. Наверное, это самая большая инвестиционная ошибка в моей жизни. Да, здесь очень красиво и не стыдно привезти гостей. Но хуже, чем сервис, наверное, бизнеса не бывает. Это очень сложно.
― Поделитесь секретами пребывания сборной Украины в вашем отеле.
― Она, наверное, уже третий год подряд здесь. Как минимум два раза в год команда у нас на сборах. Это очень экологический район ― с двух сторон лес. Воздух сумасшедший. Благодаря гольф-полю это еще и ежедневный запах сена. В 5 минутах езды находится стадион «Солнечный». Сборной не надо час ехать через весь город на тренировку на стадион «Металлист». На «Солнечный» они даже кросс могут пробежать. И ехать не обязательно.
Андрея Шевченко я знаю давно ― лет 20. Он тогда еще играл за «Динамо» Киев. Первые лет 6-7 общались шапочно, нечасто. Потом подружились, наговорив тысячи часов разговоров. Вижу, как он относится к семье и делу. Мне было страшно обидно, когда его только назначили после Фоменко, сколько копий в него полетело. Был уверен, что все в этом отборочном цикле будет так, как есть сейчас.
Андрея Николаевича надо знать ― он родился чемпионом. Бог дал Украине этого парня. Конечно, он очень много трудился, у него есть стержень и характер. Шевченко требовательный, дисциплинированный, самодисциплинированный. Он до сих пор учится, смотрит матчи Гвардиолы, Клоппа, итальянских грандов.
― Какой Шевченко в жизни? С прессой он очень сдержан и закрыт.
― А каким он должен быть? Помните все эти политические истории? Он пытался быть более открытым и получил по голове. В 90% случаев его просто обливали грязью ни за что. Я бы тоже таким был. Ответственность и цена любого его слова огромны.
У нас есть прекрасные игроки ― Ярмоленко, Зинченко, Коноплянка, Марлос, Пятов и другие ребята. Не хочу никого обидеть. Они пашут, но они не Месси, Мбаппе, Роналду или сам Шевченко. Это не те ребята, которые при плохом раскладе конкретного матча получат один шанс и все сделают. Я не эксперт, но вижу, что Андрей делает командную игру и у него получается. В сборной все очень профессионально и жестко в плане дисциплины.
А в жизни он очень семейный и домашний человек. У него четверо мальчишек. Вижу, как пацаны тянутся к нему.
«Слышал как Шевченко говорил: «У меня контракт со сборной. Я не пойду ни на какие условия, пока не доиграю чемпионат Европы»
― Он готов работать клубным тренером?
―Надо спросить об этом Андрея Николаевича. Слышал как он говорил: «У меня контракт со сборной. Я не пойду ни на какие условия, пока не доиграю чемпионат Европы. Если после Евро «Милан» вернется к тем переговорам, тогда буду предметно говорить».
Андрей ― патриот. Это действительно так. Мне кажется, что любой тренер мечтает тренировать «Милан», и вряд ли Шевченко исключение. Весь мир узнал о нем, как лучшем голеадоре «Милана». Но ответ был профессиональный ― совмещать он не будет. Точка.
― С кем из игроков сборной больше всех общаетесь?
― Люблю Сашку Зинченко. Он трудяга, большой молодец и очень компанейский. Смотришь в инстаграме, как он там какую-ту змею съедает или еще что-то. Может сложиться ложное впечатление. Но он ответственный парень. Я видел много его тренировок и знаю, как он уважительно общается с коллегами.
Когда видишь пацанов в быту, то чувствуешь их по-другому. Атмосфера в сборной ― это то, чему Андрей Николаевич уделяет очень большое внимание. Взять хотя бы традицию, когда новички поют песни.
Могу ошибаться, но мне кажется, что у ребят, которые играют за границей, самодисциплины побольше. Условно это Ярмоленко, Зинченко, Малиновский и так далее. Это мое, непрофессиональное мнение. Мнение болельщика.
В этом году мы открыли большой спортзал на 600 метров. Раньше был только маленький. Игроки не вылезают оттуда даже в свое свободное время. Кто-то бежит, кто-то растягивается, кто-то занимается йогой или пилатесом. Их никто туда не загоняет.
Свободное время все проводят по-разному. Меньшая часть спит. Игра в нарды очень популярна в сборной. Ребята сидят и рубятся. Одновременно могут быть 3-4 доски. Кто-то плавает или в бане. Кушают игроки тоже хорошо.
― Были какие-то особые пожелания по части кухни?
― Мы уже достаточно опытные ― трижды прошли проверку «Манчестер Сити». После такого уже ничего не страшно. Требовательнее, чем они, у нас никогда и никого не было.
Когда они заезжали первый раз, то контракт был на 22 страницах. Они приехали с инспекцией, брали пробы воды из бассейна и воздуха. А потом погнали по списку ― соевое молоко этого производителя, ореховое ― этого, миндальное ― этого, макароны такие-то.
Они никогда не торговались по деньгам, но было много позиций, которые мы провозили из-за границы. Этих продуктов просто не было в Украине.
«Гвардиола спрашивал, как все на самом деле на Донбассе, гражданская ли это война»
― Когда «Шахтеру» третий раз выпал «Манчестер Сити», что вы подумали?
― Я так хотел «Ливерпуль». Но мы очень подружились с Хосепом Гвардиолой. Горжусь, что мне выпала такая возможность.
Меня поразила одна очень интересная вещь. Я это слышал от Шевченко лет 7-8 назад, а в прошлом году услышал нечто подобное от Гвардиолы. Хосеп сказал: «Я не габаритный полузащитник. Когда начал играть за «Барсу», то понял, что против ребят по 190 см и выше и на 15 кг тяжелее меня я ничего не могу сделать. Просто до матча начал внимательно просматривать игру нападающего соперников. Понял, что мне нужно предугадать, развернуться на полкорпуса раньше, сделать полшага вперед и знать, что он сделает в следующий момент. Так я стал хорошим полузащитником».
То же самое мне говорил Андрей. Когда он пришел в «Милан», то начал изучать защитников. В свободное время садился и смотрел их действия. Полшага, разворот плеча, постановка корпуса, нога чуть вперед или назад, как ты стартуешь ― все решает полсекунды. Даже доли секунды.
― Какой Гвардиола как человек?
― Они приехали на следующий день после 2:3 от «Норвича». Зацепил эту игру, а Хосеп говорит: «Мы ударили 19 раз и забили 2, нам ударили 4 раза и забили 3. Как это?» Он все еще держал эту игру в голове.
Гвардиола очень глубокий, разносторонний и эрудированный человек. Мы же говорили не только о футболе. Он отлично играет в шахматы, разбирается в вине, рассуждает о климате и геополитике. Это плохое слово, но Хосеп ― сепаратист. Он так и говорит: «Я ― каталонец».
― Обсуждали ситуацию в Украине?
― Да, он спрашивал, как все на самом деле на Донбассе, гражданская ли это война. Я ответил: «Нет, там российские войска». Он слушал, но никак не комментировал. Это было в прошлом году.
― Что Гвардиола говорит о Зинченко?
― Я не спрашивал об Александре, но вижу, как он тепло к нему относится. Может приобнять, потрепать по голове. Хосеп ― очень хороший психолог.
Гвардиола, как и Шевченко, жесткий и требовательный. С другой стороны, не заметил ни одного случая, чтобы было какое-то несправедливое отношение.
― Все соперники «Шахтера» по еврокубкам живут у вас. Кто еще запомнился?
― Все очень разные. Кто-то жлобы, которые торгуются за конфету. Но это жизнь. Итальянцы ― самые эмоциональные. «Наполи» очень открыт для фанатов. Сказали: «Приходите, приводите детей, фотографируйтесь». «Сельта» была прикольная. Узнал, что у их президента 10 миллиардов состояния, а мы с ним посидели, поболтали, вина выпили.
Стараемся, чтобы всем было комфортно, вкусно, тихо. Но Сапронов ― самый плохой человек всегда для всех. Количество ребят, фанов, людей, которые хотят прийти и прикоснуться к звездам, огромно. А не пустил их я. Выходит, что я ― плохой полицейский, но уже привык к этому.
― После скандального матча против «Ювентуса» в Лиге чемпионов вы написали, что не пустите «Реал» в свой отель. Вы серьезно?
― Это все моя нелюбовь к «Реалу». Это великая команда, но как-то у нас не сложилось. Из испанских нравится «Севилья». Спокойно отношусь к «Барселоне», просто никогда не любил Мадрид. Но будем рады и счастливы принять всех этих звезд у себя. У меня просто внук болеет за «Ювентус», я расстроился из-за него.
С начала 90-х болею за «Рому» в Италии. Когда Шевченко перешел в «Милан», начал болеть за обе эти команды. Даже не смотрел их матчи между собой. После ухода Андрея в «Челси» снова стал поддерживать только «Рому».
Когда команда приезжала играть в Харьков, Тотти спрашивал, за кого я болею. Говорю: «За «Рому». А он: «Да ладно». Рассказал ему, как на отдыхе увидел лошадку с его фотографиями на шорах. Тотти тогда был 21 год, но его уже называли императором Рима.
В бундеслиге я не за «Баварию». Много лет болею за «Боруссию» Дортмунд. Будете смеяться, но в Англии я за «Манчестер Сити» с 1998 года. Это было еще до шейхов и больших успехов, но так сложилось. В период Андрея в «Челси» был более благосклонен к этой команде, но все равно на первом месте «Сити».
«Купаюсь в лучах славы Элины Свитолиной. Талантливейшая девочка переписала все украинские рекорды»
― В каких вы сейчас отношениях с Элиной Свитолиной?
― Мы друзья. Сейчас Элине 25. В 13 лет мы перевезли ее из Одессы в Харьков и начали работать. Контракт был на 7 лет. Когда до конца нашего соглашения оставалось 2 года, мы продлили его еще на 5 лет. Наш контракт закончился полтора года назад. Смысл его продолжать? Денег ей уже не надо.
Если бы я сказал, то мы бы его продлили, но как бы это было? Юрий Сапронов ― спонсор Элины Свитолиной, третьей ракетки мира. Это же цирк. Да тут Элина Свитолина уже может быть спонсором Юрия Сапронова. Это 100%.
Меня часто спрашивают, почему она. Настолько были глубокие и умные глаза у 12-летней девочки, совсем не детские. Элина вдумчивая, анализирует, думает. Она добрый, мягкий, светлый человечек.
Мы понимали, что наша задача ― не спешить и провести ее без травм. Чаще всего подгоняют все ― тренеры, родители. Все хотят, чтобы быстрее заиграть и зарабатывать деньги. Сказал, сколько надо денег, столько и будет. Главное, не перегрузить, сыграть два турнира с перерывом, а не три подряд, правильно перейти с одного покрытия на другое. Дьявол, как и успех, кроется в нюансах и деталях. Надо просто постараться все учесть.
― Не было ли досадно после стольких лет прекратить сотрудничество, ведь теперь вы уже не имеете такого влияния на нее, как раньше?
― Конечно, не имею. И не нужно. Вокруг нее сейчас более профессиональные люди, чем я со своей командой. Зачем я буду вмешиваться?
Мне трудно было свои амбиции засунуть в одно место, чтобы прекратить влазить, продолжать давать активные советы. Это было непросто для меня лично. Но разум же должен побеждать.
Когда она играет полуфинал Уимблдона или другие важные матчи, я говорю: «Элина, хочу приехать на матч. Тебе не помешает, если я буду на трибуне?» У нас такие отношения, что если она скажет: «Юрий Анатольевич, посмотрите по телевизору», я никогда не обижусь. Стараюсь учитывать даже такие вещи.
Я был на последних двух полуфиналах. Специально летал в Нью-Йорк и Лондон. Оба раза она проиграла, а добрые люди в комментариях писали: «Это Сапронов нефартовый». Могу привести 10 примеров, когда летал на матчи, а она выигрывала турниры.
― Кто сейчас ее команда?
― Ее дела ведет французское менеджерское агенство Top Five. Его собственник француз с болгарскими корнями Стефан Гуров. Обратился к нему, когда Элине было 16 лет. Понял, что без иностранного агенства дальше правильно провести ее, наверное, не смогу. Менеджер для теннисиста ― это очень важно. Он ведет все переговоры и ищет спонсоров.
У нее хорошие спонсорские контракты с Nike и многими другими компаниями. Но это очень жесткая бизнес-работа. В конце года Элина в топ-3 ― это одни деньги от основных спонсоров, в топ-5 ― другие, в топ-10 ― третьи, а если вылетела из десятки, то это почти ничего.
Мы общаемся, но какие я могу дать ей советы? У нее прекрасная правильно подобранная теннисная команда. Мне все ребята очень нравятся.
― Меценат или спонсор? Как вас правильно называть по отношению Свитолиной?
― Пожалуй, меценат. Именно с Элиной у меня не было жесткого контракта. Как в теннисе составляются классические спонсорские контракты в 95% из 100? Вам 12 лет, уже пора начинать играть не в Украине и тратить взрослые деньги. Четко понимаю, сколько денег надо игроку с 12 до 13, с 13 до 14 и так по каждому году. До 12-13 лет родители могут сами тащить ребенка. Дальше надо играть больше турниров за границей, а это совершенно другие деньги. Надо искать спонсора.
Обычно контракты заключаются следующим образом. Я увидел талантливую 13-летнюю девочку, мой тренерский совет посмотрел ее и проанализировал. До совершеннолетия теннисистки я подписываю контракт с родителями. Предлагаю соглашения на 5 или 7 лет и оплачиваю абсолютно все расходы.
Вы двигаетесь верх по рейтингу WTA. В 18 лет попадаете в топ-150. Там уже можно зарабатывать какие-то деньги. Вы мне говорите: «Стоп». Мы зафиксировали 5 лет сотрудничества, и следующие 5 лет я получаю какой-то процент от ваших призовых. Если мы проработали 7 лет, то я получаю следующие 7 лет свой процент. Это правильный классический спонсорский контракт.
С Элиной он был меценатский.
― Вы вкладывали деньги, а что получали взамен?
― Сейчас я купаюсь в лучах ее славы. Талантливейшая девочка переписала все украинские рекорды. Рад, что у меня была возможность дать ей реализовать себя. Весь теннисный мир знает, что я имею к ней самое непосредственное отношение. Украину уже идентифицируют не только с Шевченко, Кличко, но и со Свитолиной.
«Кто больше всего хочет быть первой ракеткой мира или выиграть Шлем? Это Элина Свитолина»
― Сколько денег вы вложили в карьеру Элины?
― Наверно, основные деньги были вложены с 13 до 17 лет. Точно не помню, но где-то 400-500 тысяч долларов за 4 года. Это немного. У Элины очень умные и рачительные родители, которые экономили мои деньги.
С родителями тоже должно повезти. Чаще всего они очень мешают. Каждый родитель считает, что если что-то не получается, то виноваты не они, их воспитание или вмешательство в тренировочный процесс, а тренер. Примеров масса, когда семья делает что-то не так, хотя точно хочет лучшего для своего ребенка.
Люблю пример «слушать и слышать». Поменялась всего одна буква, а в смысловом плане ― целая пропасть. Чаще всего слушают всегда, а вот услышать то, что надо, бывает очень сложно. Не претендую на истину, но у меня голова седая, и я могу рассказать о своем опыте и ошибках, а вы можете провести параллели со своей жизнью.
― Правда, что вы смотрите все матчи Свитолиной?
― Бывает, что первые круги условно против квалифаеров не смотрю, но обязательно нахожу 5-7-минутные нарезки и пересматриваю. Хочется понимать в каком она состоянии и чего ждать в моменты решающих матчей.
― Что Свитолиной нужно, чтобы выиграть первый Шлем и стать первой ракеткой мира?
― Нам надо ждать, мечтать, терпеть и поддерживать. Кто больше всего хочет быть первой ракеткой мира или выиграть Шлем? Это Элина Свитолина. Но вокруг нее есть минимум человек 10, которые тоже этого хотят, и каждый год подтягиваются еще 2-3 молодые и амбициозные соперницы. Например, Наоми Осака или Бьянка Андрееску, которая в этом году выиграла US Open.
Элина никогда не будет так подавать, как Серена Уильямс или Квитова, не будет бить справа, как Каролина Плишкова, не ударит с бэкхенда, как другие девушки. Но у Свитолиной другие козыри. Она одна из самых сильных по физической подготовке, может бежать сколь угодно долго. Это очень важно. Выиграть нужно последний мяч. Элина бежит за всеми мячами, достает, возвращает, умеет контратаковать справа и слева. Она трудяга и была такой всегда. Могла трудиться на корте в 13-14 лет сколь угодно долго.
Все звезды должны сойтись в одной точке в эти две недели любого Шлема. Элине 25 лет. У нас есть еще лет 5 и 4 Шлема, а это еще 20 попыток. С оговоркой, если Свитолина будет здорова. Меня беспокоит состояние ее правого колена. Понимаю ее мотивацию играть сейчас. Итоговый чемпионат ― это очень важно. И не только в плане призовых. В прошлом году она выиграла этот турнир, теперь надо подтверждать большое количество очков. Элине важна ее позиция в конце года. Это действительно сильно влияет на спонсорские контракты по итогам этого года и планам на следующий. Но я вижу, что она в повязке уже 6 или 7 недель.
Свитолина сильна на «Шлемах» в этом году. Дело в психологии и комфортной команде
― Насколько проблема с коленом может быть серьезной?
― Сложно сказать. Могу задать любые прямые вопросы Элине, но не хочу этого делать. Вокруг нее профессиональная команда. Убежден, что она понимает все риски. Свитолина ― взрослый человек и все решения принимает сама. Не имею морального права влазить в ее дела, но мое мнение ― я бы забил на сезон и не играл.
Наверное, не все там так плохо, раз удается играть на высоком уровне. Четвертьфинал в Пекине ― это хороший результат.
― Какова ваша позиция по участию Свитолиной в Кубке Кремля?
― Их может быть две. Первая ― чисто спортивная. Но по большому счету надо было попытаться решить эти задачи так, чтобы не играть в Кубке Кремля ни при каком раскладе (разговор состоялся до официального выхода Свитолиной на Итоговый турнир WTA – прим. Tribuna.com). Полстраны поймет, а полстраны ― нет.
Но если начать вспоминать сколько наших спортсменов в других видах спорта, причем топовых, принимали участие в соревнованиях, которые проходили на территории Российской Федерации, возни и нытья было не очень много. Примеров много ― гребля на байдарках и каноэ, бокс, теннис, фехтование и так далее.
Я бы забил на Кубок Кремля, чтобы не набрасывать на себя этот негатив и не объяснять людям, что спорт вне политики или еще что-то. Посыплется зрада, а мне бы не хотелось, чтобы этот фон был на Элине.
― Насколько важен Кубок Федерации? Есть ли в современном теннисе место для таких вещей, как сборная страны и честь флага?
― Наверное, это зависит от каждого человека. Все девчонки всегда говорят правильные слова ― честь флага, играть за сборную престижно, и так далее. Лично для меня, если страна позвала играть, то это как война. Я пойду туда, как на войну, и денег не попрошу. Красиво сказал, но я бы так и сделал. Это правда.
Но это их профессия. Им всем турнир на Кубок Федерации не нужен, ведь он не вписывается в календарь ни одной девчонки. Грубо говоря, они теряют неделю до турнира и неделю на сам Кубок Федерации. Не дай Бог, травма.
Почему Свитолина не сыграла, почему нет результата, почему мы болтаемся в евро-африканской группе ― это работа и ошибка менеджмента исполнительного директора Федерации тенниса Украины Евгения Зукина. Прекрасно знаю президента ФТУ Сергея Лагура. Он очень любит теннис, дает свои бабки, которые федерация тратит на детей, юниоров, турниры, сборные и так далее. Думаю, в федерации процента 3 бюджетных денег. Может 5. Остальное ― это деньги Сергея Лагура. Снимаю перед ним шляпу.
Но кроме этого, очень важно, каким образом будет выстроена работа. Я отвечал за женский теннис в стране 5 лет. Сборная играла в первой мировой группе и была шестой в мировом рейтинге. Этого еще никто не повторил.
Это большая работа – и не только с игроками, а с их менеджерами, родителями, личными тренерами. Нюансов очень много. Мне обидно, потому что с игроками уровня Свитолиной, Ястремской, Цуренко и другими девчонками Украина должна стабильно играть в финале Кубка Федерации.
Касательно денег, то все считается. Если ты третья ракетка мира, то можно посчитать сколько зарабатываешь в год или за неделю. Думаю, что при правильном, человеческом, внимательном отношении можно обо всем договориться. Но у Зукина это явно не получается. Он чуть-чуть диктатор. Молодой, толковый, умный парень, с хорошим английским, понимает теннис, но так нельзя. Я бы делал по-другому.
«Неприятно, когда начинают чмырить этого парня, начиная от расы. Монфис ― интеллигентнейший человек»
― Когда Элина и Гаэль Монфис перестали скрывать свои отношения, вы написали, что давно об этом знали. Почему они не сделали этого раньше?
― Это же личная жизнь. К ней надо аккуратно относиться. Мы все хотим знать, как живут звезды, что они едят, куда ходят. А еще лучше увидеть их с бокалом или сигаретой и хайповать на этом.
Не знаю, чем это может закончиться, но у них очень теплые отношения. Неприятно, когда начинают чмырить этого парня, начиная от расы. Монфис ― интеллигентнейший человек. Он настолько строг к Элине в плане тренировок, все время говорит ей быть агрессивнее.
Не знаю другого случая, когда на турнирах Большого Шлема девочка выходит на разминку вместе со своим бойфрендом-теннисистом из топ-10. А Монфис это делает. Он стоит на корте с Эндрю Беттлсом в роли спарринг-партнера Свитолиной. Вот это отношения.
Женский и мужской теннис ― это два разных вида спорта. Но Гаэль находится на тренировках и разминает Элину в присутствии людей. Он не стесняется этого, что-то ей показывает. Она даже двигаться по-другому стала. У нее появилась кошачесть и пружинность в стиле Сергея Стаховского.
Очень хорошая пара. Дай Бог им счастья. Вижу, что эти отношения положительно на нее влияют.
― Кто в будущем может повторить путь Свитолиной?
― Люба Костенко, Даша Снигур, Марта Костюк, Даша Лопатецкая, если оклемается после травмы. Она тоже талантище. За ними надо смотреть, беречь и помогать, как можем. Они рождаются не каждый год.
― Вы спонсор Костенко. На какой она сейчас стадии?
― У нее все хорошо. Люба закончила работать с заслуженным тренером Украины Андреем Луценко. Он довел Элину до победы на юниорском Ролан Гаррос в ее неполные 16 лет. Мы приняли решение, что пришло время тренироваться в Европе. Два месяца она ужа работает в Праге в клубе у тренера Франтишека Чермака. Это молодой парень, но у него уже есть хороший послужной список. Он работал с Петрой Квитовой, Люси Шафаржовой, Катериной Синяковой, Маркетой Вондроушовой. Все они играют в этом клубе. Костенко будет их не только видеть, но и спарринговать в том числе. Все должно быть хорошо. Хочу войти в эту реку еще раз.
― А вы бы не хотели воспитать звезду в мужском теннисе?
― Жизни не хватит. Люблю нэцкэ, хард-рок, гольф, путешествовать, у меня винный погреб, читаю, пытаюсь понять еще какие-то вещи. Еще давайте мне пацана.
На самом деле, кроме Сапронова, в теннисе есть еще минимум человек 20 в Украине. И их всех знаю. Они есть в Киеве, Днепре, Одессе, на Западной Украине, ищут звездочек, вкладывают деньги, попадают, ведь это хуже, чем венчурный бизнес.
Мы говорим об истории успеха Свитолиной. А одному мне и Господу Богу известно, сколько я зафиксировал убытков, какие девчонки не взлетели, с которыми мы работали.
Мужчину просто намного дороже подготовить. Раза в полтора, а, может, и в два. Но не думаю, что это кого-то остановит, если он увидит условного Андрея Шевченко.
Мужской теннис Украины в кризисе: что пошло не так
― В чем еще сложности подготовки теннисистов?
― Ребята позже начинают играть и зарабатывать. Условно, девчонка может начать окупать себя в 17 лет. У ребят это все после 20 и дальше. Спонсору надо больше времени, денег и терпения. Это два разных вида спорта.
Конечно, мужской теннис нравится мне гораздо больше, чем женский. Это теннис. А женский теннис ― это театр, девочки, психология, настроение.
Такого, как Андрей Медведев, у нас еще не было. Нужно понимать одну вещь. В теннисе космические нагрузки, просто запредельные. Мы их ругаем, что они проиграли в первом круге или плохо сыграли. Но откуда мы знаем, в каком он состоянии? Может, он играет на уколах, у него болит колено или стопа. Нужно поддерживать и радоваться. Других у нас нет и не будет. Гордитесь, что у нас есть Стаховский, Долгополов, Марченко, Свитолина, Ястремская, Цуренко и другие.
У меня впечатление, что гормональный фон нации нарушен. Вся Украина ― это девочка, которая забеременела, и понеслось. Сейчас плачу, а завтра смеюсь, послезавтра хочу соленого огурчика, а потом шоколадку. И я такой. Точно так же поддаюсь эмоциям.
Мы не хотим задумываться над причинно-следственными связями, не хотим анализировать. Сейчас сложный период. Наверное, это война виновата. Много потрясений, слабая экономика, бедная страна. Но надо болеть, верить, надеяться и поддерживать всех наших спортсменов.
― Что не удалось другим девушкам, чтобы добиться успеха, как у Свитолиной?
― Очень много граней у этого многоугольника. Где-то моей менеджерской команде не хватило опыта, где-то понадеялись на тренера, а он оказался не таким квалифицированным, где-то помешали родители, которых мы вовремя не остановили, где-то мы не так оценили потенциал детей, где-то они были недостаточно трудолюбивы, где-то корона села на голову в 15-16 лет, где-то мы дали слабинку и их эмоции ушли в Фейсбук и Инстаграм. Сейчас все сидят в сетях, а это тоже мешает. Причины разные.
Меня все ругают, но я считаю ошибкой, когда Марту Костюк в 14 лет привели в Верховную Раду выступать. Прекрасная девчонка, теннисная семья, хороший потенциал, а мы все помогаем сделать из подростка мегазвезду уровня Серены Уильямс. Уверен, что у нее все будет хорошо, но надо много работать.
― В Украине возможно проведение крупных теннисных турниров?
― У нас много турниров ITF, если говорить о женском теннисе. Минимальный призовой фонд ― 15 тысяч долларов. Максимальный на таких турнирах ― 100 тысяч. Турниры высшей категории провести в Украине на сегодня просто невозможно. Нет рынка, мы не получим спонсоров. Мечтать можно о чем угодно, но страна должна стать богаче. Спонсоры и телевидение должны захотеть тратить деньги. Ближайшие N лет такого у нас не будет.
«Роль министерства ― это создание инфраструктуры, поддержка исключительно детского тенниса и государственных спортивных школ»
― Насколько сейчас выгодно быть спонсором?
― Всегда считал, что все, что я делаю ― это в первую очередь для себя. Для удовлетворения каких-то своих амбиций, эго и так дальше.
А то, для кого я это делаю и кто из этого получился, то им повезло. Им повезло со мной, а мне с ними. Выгодно или нет, каждый должен решить сам. С точки зрения чистой экономики, то, наверное, не выгодно. У нас не Западный рынок, где реально капитализировать и продать. У нас больше свои собственные амбиции.
Кайфую и буду кайфовать, сколько Элина будет играть. Я действительно купаюсь в лучах славы Свитолиной. Балдею от того, что она прославляет Украину, в ее честь поднимется флаг на Олимпиаде. Мне ничего больше не надо.
― Как в Украине должен быть устроен спорт и какова роль профильного министерства?
― У меня есть детская спортивная школа по теннису и детская академия гольфа. Кто-то играет бесплатно, кто-то платит половину. Так во всех видах спорта, и у каждого своя история успеха.
Роль министерства ― это создание инфраструктуры, поддержка исключительно детского тенниса и государственных спортивных школ. Бизнесу очень трудно создать инфраструктуру, ведь это большие деньги.
Министр спорта, соберите этих ребят и послушайте. Бабок не надо. Должен быть обязательно один национальный центр по виду спорта, куда из регионов будут попадать самые талантливые. Все остальное должен сделать бизнес.
Было бы неплохо, чтобы были какие-то налоговые льготы бизнесу, которые прямо пойдут на счет или фонд, а министерство пусть их распределяет. Не вопрос. Варианты есть, надо захотеть поговорить с людьми, которые варятся в этом много десятилетий. Просто послушать. Это же не значит, что так нужно сделать.
Убежден, что соберется 300 человек по разным видам спорта, 90% скажут так же, как и я. Кто-то еще увидит какие-то нюансы. В каждом виде спорта есть своя специфика и болевые точки.
Еще раз. Государству надо сделать инфраструктуру, поддержать государственные спортивные детские школы, сделать конкуренцию между ними, чтобы не просто бабки распылялись, как манная каша по тарелке, поставить флажки. Есть у вас чемпионы Украины, Европы, мира ― такое финансирование. Нет ― до свидания, закрыли, ведь вы не умеете работать.
― Есть ли желание у Александра Ярославского снова вернуться в большой спорт? И почему он продал «Металлист»?
― У нас прекрасные отношения на протяжении 30 лет. Но я не знаю ответов на эти вопросы. Это не табу, я говорю на все темы, но этого и правда не знаю.
Наверное, спортивные амбиции есть. Александр Владиленович создал тот «Металлист», которым мы гордились, гордимся, но Курченко убил эту команду, ее просто нет. Есть стадион, база, имя. Лучше спросите у Александра Владиленовича. Разве он закрыт для прессы?
«Лично я не хочу «формулу Штайнмайера». Хочу новую границу по линии соприкосновения огня»
― Вы участвовали в выборах мэра Харькова, но проиграли Геннадию Кернесу. Какие у вас сейчас политические амбиции?
― Вообще не хочу заниматься никакой политикой или участвовать в выборах. Хотя активно поддержал Зеленского. Меня никто не просил, взамен я ничего не требовал.
Если новый губернатор позовет, то я с радостью помогу, бесплатно напишу любую программу в том, чем понимаю ― экономика, предпринимательство.
― Почему вы поддержали Зеленского?
― Как и большинство людей, не хотел, чтобы избрали Порошенко. Так нельзя. Думал, что остановят войну, проведут быстрые реформы, не будет коррупции и совка. Если бы он это сделал, то через 20 лет его внуки ходили бы в Черновцах, Львове, Харькове, Полтаве, Сумах и говорили бы: «Это памятник моему деду. Он провел реформы». А что мы имеем в итоге?
Я категорически не хотел, чтобы был Порошенко, а чтобы пришли люди, которые не в системе, не политики и не чиновники. Я хотел полной перезагрузки. Даже запретил бы всем, кто уже был у власти, заниматься политикой. Но так не получится.
Мне нравятся слова Вацлава Гавела: «Лучше пять лет ошибок, чем пятьдесят лет саботажа». Пусть ошибаются, исправляют. Хочется, чтобы страна стала богаче, не было войны.
― Александр Гвоздик в интервью Tribuna.com на вопрос «Кернес ― проукраинский или пророссийский политик» назвал его прохарьковским. Что вы скажете?
― Он не пророссийский. Геннадий ― человек, который по мозгам украинского масштаба, очень умный и дальновидный. Понимаю, какая будет реакция на мои слова. Но я соглашусь с Гвоздиком, что он прохарьковский.
Харьков ― купеческий город, немного ментовский. Харьковские интересы всегда были чуть выше, чем украинские. Наверное, такой менталитет. Может быть, не только мы такие.
Кернес четко чувствует электорат и настроение людей в этом городе. Когда надо сказать, что-то спорное, он это говорит. Он ― мэр. Его избирают люди, а не назначают Порошенко или Зеленский. Был бы он губернатором, наверное, вел бы себя по-другому.
― Насколько была большой угроза, что Харьков может повторить путь Донецка и Луганска?
― Конечно, такая угроза была. Но она существовала не только в Харькове. Думаю, что такая угроза была в Днепре, Мариуполе, Одессе и других городах. У победы всегда много отцов, а поражение ― всегда сирота. Сложно сказать, как было на самом деле.
То же самое касается Майдана. Мы, наверное, всей правды никогда не узнаем. Прошло 5 лет, а столько непонятного ― кто начал, кто убивал, кто стрелял, почему никто не наказан, где эти пули с деревьев, почему они спилены. Миллионы вопросов, и скорее всего, на них уже не будет ответа. К сожалению.
Это было, это больно. И чем дальше, тем больнее. Огромное количество людей погибло, уехало, переехало. Никто не знает, как правильно делать дальше. Абсолютно согласен с Дмитрием Гордоном. Скажу непопулярную вещь, и в меня полетят тапки. Лично я не хочу «формулу Штайнмайера». Вообще не хочу никаких формул. Хочу новую границу по линии соприкосновения огня. Могу еще 10 минут говорить о причинах. Но я вижу это так.
― То есть физически и ментально мы уже потеряли Донецк и Луганск?
― Думаю, да. Прекрасно понимаю, какая будет реакция в комментариях. Даже готов подискутировать.
― Крым реально вернуть?
― Это будет очень длинная история. Красиво будет сказать, что его реально вернуть. Но это задача лет через 15 минимум. Действительно верю в то, что если удастся построить, исправить, сделать сильную экономику, люди станут намного богаче, чем есть сейчас, тогда в Крыму должны тоже захотеть этого.
К Крыму было категорически неправильное отношение в течение многих лет. Но это одно из мнений.
Русские скорее согласятся восстановить нашу правильную границу и отдать Донбасс, из которого растащили все предприятия, чем по Крыму.
― Харьков ― приграничный город с Россией. Это создает проблемы?
― Конечно. Отсюда у нас 42 км до границы и чуть меньше 70 км до Белгорода. Многие годы это было сумасшедшее конкурентное преимущество региона. А сейчас это таежный тупик ― непонятно, опасно, нарушены все хозяйственные связи. Именно Харьков очень много потерял в плане экономики, валового регионального продукта.
― Добиралась к вам на такси. Водитель рассказал, что вы очень помогли одному из своих сотрудников, когда у его родственников возникли проблемы со здоровьем.
― Мне 56 лет. Я состоятельный человек. Бог дал мне такую возможность. Наверное, очутился в нужное время в нужном месте. Сейчас просят рассказать историю успеха, но ее нельзя повторить. Это классика начала 90-х.
Когда-то я был просто деньгоделательной машиной. Но в 40 лет меня перемкнуло, что нужно делиться с людьми. Создал благотворительный фонд. Он уже давно существует и у него доброе имя.
Один из наших больших проектов, которым я тоже очень горжусь, это финансирование операций детей из бедных семей с врожденными пороками сердца. Больше 1000 человек прооперировано. Возможно, он об этом говорил. Хороших дел много не бывает.
― Вы много путешествуете. Самая дикая ситуация за последнее время.
― Попал в ураган «Дориан» в США в начале сентября. Конечно, было страшно, ведь семья была рядом ― жена, дочь, два внука. Мы готовились ― запасли воду, сварили кучу яиц. Жили в одном из районов Майами. Ураган должен быть ударить в 50 милях от нас. Каждый день смотрел центр ураганов, общался с полицией. Они ходили по всем домам, предлагали эвакуироваться. Но ураган сместился вверх и ударил далеко, у нас был просто сильный ливень и ветер. Кокосы мы порезали, чтобы они не летали по окнам. Во время урагана это как снаряд. Убрали во дворе все летающее. Пронесло, но риски были.
Ирина Козюпа, Tribuna