Она уже сделала то, чего не смог никто из украинских теннисистов, — достигла третьей ступеньки в мировом рейтинге. Но мы уверены, что главные победы Элины Свитолиной — впереди. Интервью журналу “Elle”
Виталий Пасечник: вы только что на интервью спускались по лестнице — не ждали лифта. Вы никогда не ждете лифта?
Элина Свитолина: Если есть возможность, я всегда двигаюсь. Я с детства в спорте. И если куда-то еду отдыхать, это всегда активный отдых.
В. П. Неспортивного настроения не бывает?
Э. С. У меня всегда много энергии. Даже если у меня один выходной, стараюсь с друзьями куда-то пойти, погулять в парке. Жизнь для меня — это движение, движение, движение.
В. П. Ясно. Ждать лифт — это не ваше.
Э. С. Бывают, наверное, моменты усталости сильной. Но, как правило, я выбираю движение.
В. П. На интервью и съемку с вами мы приехали в Харьков. А вы откуда прилетели?
Э. С. Вчера ночью из Лондона.
В. П. И когда улетаете?
Э. С. Завтра снова в Лондон на две недели. Там будет подготовка к турнирам. Дальше пять-шесть недель — большие турниры в Канаде и Штатах, очень важные, итоги этих соревнований влияют на итоговый годовой рейтинг.
В. П. А как это вообще происходит: четвертая ракетка мира летит из Харькова в Лондон. Сколько человек с вами летит?
Э. С. У меня главный тренер из Парижа, второй — из Лондона. Из Франции еще физиотерапевт и фитнес-тренер, массажист — из Лондона…
В. П. Ага, то есть все уже там. Спрошу по-другому: сколько человек с вами летит, например, на турнир в Канаду?
Э. С. Физиотерапевт, фитнес-тренер, два моих тренера — всего четыре-пять человек. Еще мама полетит со мной. Я давно ее не видела и хочу в этой поездке провести с ней больше времени.
В. П. Как это организуется? У вас свой самолет или вы покупаете на всех билеты, потом встречаете их в аэропорту и раздаете?
Э. С. Нет, сама не раздаю. У меня есть агент, с которым я работаю с 2010 года. У него своя команда, которая помогает в организационных вопросах: билеты, встречи в аэропорту, бронирование гостиниц, переезды…
В. П. Агент покупает всем билеты в первый класс или в разные?
Э. С. В разные.
В. П. И вы одна летите в первом классе, а все остальные — за шторкой?
Э. С. Это не потому, что я особенная. Просто мне нужно выступать, и важно, чтобы во время перелета не усугубились проблемы со спиной — у меня они небольшие, но уже очень давно. Важно, чтобы перелет не отразился на общем состоянии здоровья. Поэтому в самолете необходимы по максимуму комфортные условия.
В. П. И прилетая, например, в Монако, вы и члены команды селитесь в одной гостинице или в разных?
Э. С. В Монако у меня есть квартира, я живу там.
В. П. А на протяжении года где в основном живете?
Э. С. Сейчас это Лондон, Париж и Монако. Там есть все необходимые условия для тренировок. Плюс я всегда стараюсь попасть в Одессу — это мой родной город.
В. П. А кроме тенниса? Вряд ли вы выбрали эти три города только потому, что там хорошие корты.
Э. С. В Лондоне это театр. Стараюсь каждую неделю ходить на новую пьесу. Что касается досуга, во всех трех городах я стараюсь выбирать занятия, не связанные с теннисом или спортом. Для меня это важно. Практически все мои друзья не имеют отношения к теннису. Когда мы идем на пляж или просто гуляем в парке, для меня интересно узнавать вещи не из мира тенниса, расширять свой кругозор.
.jpg)
Боди, Zimmermann; юбка, Ellery; серьги, Marques’Almeida
В. П. Сериалы смотрите?
Э. С. Так, навскидку, последнее, что могу вспомнить, — «Черное зеркало» и украинский «Слуга народа».
В. П. Вы жаворонок или смотрите сериалы до утра?
Э. С. С сериалами до утра трудно. Если нет соревнований, тренировки занимают почти целый день. Исходя из этого графика и своих нагрузок, сказала бы, что я скорее жаворонок.
В. П. А когда последний раз смотрели сериалы до утра? Так, чтобы «ну еще серию» — и… опа, нужно уже собираться на работу.
Э. С. Сериалы, наверное, нет. А вот затянувшиеся прогулки по городу с друзьями — такое бывало.
В. П. А зачем вам диетолог? Разве нельзя поужинать пельменями, а наутро все выбегать на корте?
Э. С. Можно. Но не каждый день. Можно и пельмени, и пиццу, и блинчики, и оладушки. Но важно так выстроить питание, чтобы эти блюда попадали в тот день, когда у меня наиболее интенсивные тренировки — тогда можно позволить что-то более калорийное. Я не отказываю себе, например, в шоколаде. Могу съесть, но, конечно, в разумных пределах.
В. П. Это решает диетолог?
Э. С. У меня был диетолог. Сейчас это два фитнес-тренера, один больше по силовым нагрузкам, другой — по всему, что касается режима и питания. У него есть возможность проанализировать мои показатели более… как это правильно сказать — science… С научной точки зрения.
В. П. Думаете на каком языке?
Э. С. На русском, но английские слова иногда проскакивают.
В. П. И чтобы закрыть тему еды: сами готовите?
Э. С. Да, готовлю. Приблизительно полгода я живу в гостиницах. Но еще половину стараюсь снимать квартиру или дом, когда есть возможность или родители ко мне приезжают. Тогда и готовлю.
В. П. Что готовите? Вареники?
Э. С. Нет, вареники не делаю. Блинчики готовлю. Когда в Лондоне или Монако приходят друзья, стараюсь приготовить что-то украинское. Могу котлеты пожарить с картошкой.
Жакет, Paskal; колье, JW Anderson; трусы-брифы, Calzedonia; туфли, Louis Vuitton
В. П. Насколько вам комфортно в жизни вне спорта? То есть в реальной жизни никто тебе не ставит оценок, нет рейтингов или таблицы, глядя на которую можно сказать: да, я все правильно делаю.
Э. С. Нужно постоянно ставить перед собой цели. Прочитать книгу, посетить курсы, съездить на конференцию. Все время учиться, узнавать что-то новое. Главное — не прожигать жизнь, совершенствоваться. Понимание, что так и надо, мне дал спорт и еще с самого детства привили родители. Может, в детстве это было не так легко понять, но сейчас такая позиция — важная часть меня.
В. П. И ваша главная цель — стать первой ракеткой мира — тоже из детства?
Э. С. Когда ты начинаешь — а я начала, когда мне было четыре года, — тебя двигает сама игра, соперничество с другими детьми, желание обыграть тех, кто постарше. Потом, когда тебе уже тринадцать-четырнадцать лет и ты понимаешь, что можешь зарабатывать своей игрой деньги, что за твоей игрой каждый раз будет наблюдать все больше людей, все больше твоих игр будут показывать по телевизору, — тебя уже это двигает. И когда все получилось, когда ты высоко стоишь в мировом рейтинге — соответственно, и цели меняются. Первая ракетка — только один из пунктов. Есть еще четыре турнира Большого шлема, победа в каждом из них — все равно что звание первой ракетки. Поэтому сначала первая ракетка, потом Большой шлем или наоборот. Олимпийская медаль для меня очень важна.
В. П. Не боитесь всего этого достигнуть? Что дальше делать?
Э. С. Сейчас я стараюсь много учиться, чтобы после карьеры было чем заниматься. В том числе меня интересует и другая сторона тенниса — с точки зрения организации турниров, бизнеса. Сегодня я провожу много встреч со спонсорами, организаторами.
У меня есть предложение устроить в Украине большой турнир. Это сложная работа. Чтобы провести турнир, который будет идти, например, неделю, нужен год работы или даже больше. Конечно, еще очень рано, обычно спортсмены интересуются такими вещами уже ближе к концу карьеры.
В. П. Четырехлетняя девочка захотела стать теннисисткой — такое легко себе представить. Но почему она на следующий день не захотела стать актрисой или космонавтом? Дети же все время так делают.
Э. С. Конечно, было нелегко. Я занималась не только теннисом. Был и бег, и баскетбол, и гимнастика. Особенно гимнастика мне очень нравилась — и это такой спорт красивый. Наверное, в какой-то момент мне больше хотелось в гимнастику, но нужно было выбрать.
В. П. Как можно выбрать в таком возрасте?
Э. С. Выбрать — это проводить больше времени на корте, чем в гимнастическом зале. Здесь было понятно, что теннис у меня получается лучше всего. Конечно, не в четыре года, но в семь-восемь лет я играла довольно уверенно, обыгрывала детей постарше, которые тоже много занимались.
В. П. То есть мечты, например, стать лесником или офис-менеджером у вас не было?
Э. С. Нет, у меня спортивная семья. Я все время смотрела на своего брата Юлиана, как он играет в теннис. Юлиан на девять лет меня старше, он хорошо играл, и все внимание родителей было на нем. Поэтому мне хотелось сделать что-то такое, чтобы родители обратили на меня внимание. Это всегда очень мотивировало.
В. П. В какой момент вы почувствовали, что все получилось и внимание переключилось на вас?
Э. С. У Юлиана произошла травма спины, не было выбора — ему нужно было восстанавливаться. Тогда родители немного больше переключились на меня. И потом, когда мне исполнилось двенадцать-тринадцать, стало очевидно, что мной как игроком пора заниматься всерьез. Часть этого пути родители уже прошли с братом и понимали, что мне нужны хорошие тренеры, хорошая база, чтобы можно было совершенствоваться и развиваться.
В. П. Хорошие тренеры, хорошая база, дорогая ракетка… Не знаю, я бы не бросал теннис просто, чтобы не расстраивать папу…
Э. С. Давление всегда присутствует. И от родителей, и, например, от тренеров, которые не хотят потерять свою работу. Но я всегда хотела быть известной, хотела что-то такое сделать, чтобы родители мной гордились. И родители всегда меня мотивируют, даже сейчас.
В. П. Критикуют?
Э. С. Да, конечно. Но без этого никак.
В. П. То есть когда вы вошли в десятку, а потом в пятерку лучших теннисисток мира, мама не сказала: «Так, все, теперь мы тебя оставляем в покое. Можешь дальше плаванием заниматься».
Э. С. (Смеется.) Нет, конечно. Родители всегда ставят передо мной задачи, они знают, что это не предел, что я могу намного большего достигнуть в жизни. И думаю, это важно, чтобы родители ставили ребенку какие-то задачи.
В. П. То есть у вас не было подросткового бунта?
Э. С. Конечно, был — в тринадцать-четырнадцать лет, тяжелое время, когда мало что получалось, я не стояла высоко в рейтинге, много проигрышей, скандалов и с тренерами, и с родителями. Теннис очень затратный вид спорта. Когда тебе четырнадцать, ты почти ничего не зарабатываешь, играешь где-то в Турции и всего два человека смотрят твои матчи, то думаешь: что я вообще здесь делаю?
В. П. Для своих детей хотели бы такого детства? Делали бы вы то же, что и ваши родители?
Э. С. То же самое, наверное, не делала бы. А хотела бы я такого для своих детей — не знаю. Теннис — тяжелый спорт, но есть и другие виды спорта, намного тяжелее. Даже если ты много работаешь, занимаешься по шесть часов в день, это не гарантирует тебе результата. Ты еще должен выйти на соревнованиях и показать, что ты лучше других.
Платье, Dior; колье, JW Anderson
В. П. Кроме давления со стороны родителей и тренеров есть еще и публичное давление. Ваши отношения с Рисом Топли вызывали большой интерес у СМИ (Рис Топли — игрок сборной Англии по крикету, пользуется большой популярностью в Великобритании. О завершении их отношений Элина заявила весной этого года. — Прим. ELLE).
Э. С. Да, это нелегко. Если оба участника отношений — публичные люди, редко можно даже выйти в ресторан просто так, обычно за этим стоят какие-то договоренности, мероприятия… Ты должен решить для себя, какую дорогу выбрать: более публичный вариант — и стараться потом жить в этом режиме, или более приватный. Я выбираю публичный вариант во всем, что касается спорта, тренировок, турниров, поскольку это часть профессии. И стараюсь выбирать более закрытый вариант во всем, что касается личной жизни. Мне кажется, люди не должны обсуждать твою личную жизнь. Потому что каждый человек видит что-то свое, и когда вокруг тысяча мнений, это не идет на пользу отношениям.
В. П. То есть отношения с Рисом — скорее, исключение из общего правила.
Э. С. В этом случае мы и не смогли бы полностью скрываться. Рис тоже публичный человек в Англии, и мы, когда наступил момент, приняли такое решение. Хотя у нас и было много разногласий по поводу публичности. Но это опыт. В будущем, если получится, я предпочла бы более приватные отношения. И так, когда ты на корте, на тебя смотрят люди —
на трибунах, по телевизору, и каждый хочет отхватить от тебя маленький кусочек.
В. П. При этом нужно еще как-то справляться с игрой.
Э. С. В критические моменты на корте ты уже не думаешь, что стоит на кону, не видишь, где стоит соперник, с какой скоростью летит мяч. Ты полностью сконцентрирован на себе и своих действиях. Если получается войти в такую зону хотя бы на десять процентов, ты можешь показать свой лучший теннис.
В. П. Как можно назвать такую зону? Это зона комфорта или «почувствуй свою силу»?
Э. С. Да, наверное, это зона силы — больше, чем чего-то еще. Ее трудно достичь, но когда получается, тогда все сходится в одной точке: все, что получалось на тренировке, все, что ты умеешь, — и фокус, и техника, и ты точно знаешь, как двигаться и что тебе нужно делать.
В. П. В детстве у вас была собака?
Э. С. Да, была. Даже две: лабрадор и пудель.
В. П. А сейчас?
Э. С. У меня была собака, я планировала, что буду ее везде с собой возить. Но папийон — порода, которая требует к себе много внимания, хочет, чтобы ты отдавал ей много энергии. А когда я прихожу с тренировки, у меня уже столько энергии нет. Мне пришлось ее отдать, и сейчас она живет с моими тетей, дядей и их детьми. Так что все у нее хорошо.
Фото: Анна Гончарова
Стиль: Наталья Осадчая
Продюсирование: Анастасия Белоус
Макияж и прическа: Тина Антоненко
Виталий Пасечкник для Elle
Съемочная группа благодарит гольф-курорт Superior Golf & Spa Resort за помощь в организации съемки superiorresort.com